Архиепископ саратовский и вольский пимен хмелевской. Митрополит Питирим

«20 мая. Понедельник. Выехали вчетвером в Нижнюю Добринку. Не доехали из-за грязи. Нас 25 км тянул грузовик. Ночевали в Камышине.
21 мая. Вторник. С 11 часов до 16 часов были в лесу за Камышином (как Швейцария). Всенощная. Народу очень много». (1968 год);

«20 сентября. Выехали во Фролово через Камышин. До Камышина ехали 7 часов и далее 4 часа. В Камышине обедали у отца Иоанна Матвиенко. Он очень хозяйственный и преданный Церкви, все время что-то строит, улучшает. Всенощную и литургию на Рождество Богородицы служил во Фролово. По дороге купались в реке Медведице» (1968 год);

«5 августа выехали в Камышин в 10 часов. Остановились перед Камышином искупаться. Искали это место полтора часа (за нефтебазой). Служил там всенощную. Народа очень много. Ужинали и ночевали у отца Михаила Пичугина. На следующий день — обедня. Наградил отца Петра Березуцкого наперсным крестом, а регента Додонова — орденом Святого князя Владимира III степени. Проповедь на тему о кротости, учителем которой для нас является святитель Николай, в честь которого построен этот храм» (1969 год);

«20 сентября. Суббота. Выехали в Урюпинск через Камышин и Фролово. «ЗИМ» испортился еще в Саратове на улице. Починили. Поехали. Обедали в Камышине у отца Иоанна Матвиенко. У него гостят три реставратора. Мечтают создать кооператив по росписи храмов и ездить по разным городам и поселкам. Всенощную служили во Фролово в молитвенном доме в честь Рождества Пресвятой Богородицы. За службой очень душно, тесно» (1975 год);

«2 ноября. Выехали в Волгоград. По пути остановились в Камышине. Осматривал ремонт храма. Сделано очень много. Позолочен и отремонтирован купол. Все кругом покрашено, ухожено. Камышин — образцовый приход» (1979).

Третий том «Дневников» архиепископа Пимена в ближайшее время можно будет приобрести в церковной лавке Никольского кафедрального собора.

• Смоленск , РСФСР , СССР

Биография

Ранние годы

Родился в 1923 году в Смоленске. Отец - Евгений Михайлович Хмелевский, окончил юридический факультет Московского университета, работал юрисконсультом сначала в Москве , а с - в Смоленском отделении госбанка. Мать - Мария Евгеньевна Львова, происходила из старинного дворянского рода.

Родители были глубоко верующими и интеллигентными людьми. Дмитрий был единственным ребёнком в семье. Впоследствии владыка вспоминал: «В Церковь меня привело восхищение перед красотой, которую я, будучи ещё ребёнком, видел, посещая храмы с матерью. Потом пришли годы, когда Церковь стали преследовать, церковнослужителей и сами храмы уничтожать, а иконы, собранные в громадные кучи, сжигать. При виде всего этого крепло во мне чувство - защитить эту красоту, отдать вере жизнь и связать с ней свою судьбу навсегда и бесповоротно» .

Окончил среднюю школу в Смоленске. Там же его застало начало Великой Отечественной войны и оккупация Смоленска.

Начало церковного служения

От болезни и голода умерли его родители, сам Дмитрий уехал в Белоруссию . 5 октября 1943 года указом митрополита Минского и Белорусского Пантелеимона (Рожновского) и с благословения своего духовника протоиерея Иоанна Голуба направлен на послушание в Жировицкий мужской монастырь .

16 февраля 1944 году был пострижен в монашество с именем Пимен наместником монастыря игуменом Боголепом (Анцухом) . В монастыре исполнял обязанности ризничего, келаря и секретаря канцелярии.

27 октября 1944 года архиепископом Минским и Белорусским Василием (Ратмировым) рукоположен в сан иеродиакона .

С июня 1946 года, согласно определению архиепископа Василия, посещал в качестве вольнослушателя пастырско-богословские курсы при монастыре, преобразованные затем в Минскую духовную семинарию , постоянным слушателем которых был зачислен в марте 1947 года.

К 1947 году он меняет и свое гражданское имя на иноческое, в паспорте значилось - Пимен Евгеньевич Хмелевской.

20 мая 1949 года архиепископом Минским и Белорусским Питиримом (Свиридовым) за в Свято-Успенском храме Жировицкой обители возведён в сан иеромонаха и в тот же день награждён набедренником .

В 1949 году окончил Минскую Духовную семинарию, имея в аттестате всего три «четвёрки». После семинарии направлен в Московскую духовную академию . В -1953 года - благочинный академического и семинарского духовенства.

Весной 1953 года окончил МДА со степенью кандидата богословия , с правом на магистра без новых устных испытаний, заняв второе место в разрядном списке. Кандидатское сочинение на тему «Святоотеческое учение о духе, душе и теле человека в связи с вопросом о его нравственном совершенстве» аттестовано баллом «пять».

С 1953 - профессорский стипендиат Московской духовной академии (стипендиатский отчёт «Христианское учение о духе, душе и теле по трудам епископа Феофана и епископа Игнатия Брянчанинова »), преподаватель катехизиса, исполнял обязанности священника домовой церкви в резиденции Патриарха Алексия I в Москве.

Служение на Святой Земле

3 мая 1955 года решением Священного Синода командирован в Израиль для работы в Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в должности члена Миссии. 20 февраля 1956 года решением Священного Синода назначен начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме .

27 марта 1956 года Архиепископом Тивериадским Венедиктом (Пападопулосом) в храме Миссии во имя святой мученицы царицы Александры в Иерусалиме возведён в сан архимандрита с возложением на него креста с украшениями и митры и вручением жезла, согласно положению о Начальнике Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.

Служение архимандрита Пимена в Иерусалиме проходило в тяжелых экономических условиях на фоне многочисленных политических конфликтов, арабо-израильских столкновений и связанных с ними попытках самовольного захвата зданий и земли Миссии.

Служа на Святой Земле, вёл дневник, в котором фиксировал то, что волновало его в дни пребывания на Святой Земле. Кроме того, много фотографировал при помощи приобретённого им фотоаппарата «Rolleicord » .

Наместник Троице-Сергиевой Лавры

Одновременно преподавал в Московской духовной академии: в 1957- - пастырское богословие, в - - логику. С 1958 года - доцент.

Уделял много внимания удел производившимся в лавре ремонтно-реставрационным работам. В эти годы он близко знакомится со многими деятелями культуры, такими как художники Р. Кент , А. Н. Бенуа , композитор Б. Бриттен, виолончелист М. Ростропович , певица Г. Вишневская , писатель К. Чуковский и многие другие. Некоторые из них на долгие годы стали его друзьями.

По воспоминаниям митрополита Варнавы (Кедрова) , бывшего в те годы насельником Троице-Сергиевой лавры : «Времена, когда он стал наместником, были очень тяжелые, хрущевские. <…> Он образование имел и знания необходимые, все законы знал, всем отпор давал, мудрый был. Хотели закрыть Лавру, но он всегда выходил из положения. Например, воду отключили. <…> Или - обложили монахов налогом. За келью, за свет, за тепло, за питание. Тоже отстоял, хотя в Москву постоянно ездить приходилось. Старались выписать монахов из Лавры, под всякими предлогами. Но ни один монах не пострадал при нём, так он всех защищал. Аскет был, ничего у себя не имел, не как наместники бывают… Кушать приходил всегда в трапезу, дома ничего не готовил. В простой рясе, как все монахи, ходил, греческой не имел. Митра одна была - в ней и служил все время. Облачение как у всех, простенькое. Когда уезжать пора пришла, вообще ничего не взял с собой, с чем пришёл в Лавру, с тем из нее и ушёл. Он один из наместников такой нестяжательный был, для себя - ничего. Строгий был, требовал порядка, те, кто распущено жили, не любили его. Служил все праздничные, большие службы. Не любил, правда, чтобы много духовенства с ним служило. Две пары, больше не допускал» .

Будучи наместником лавры порой оказывал сопротивление советским властям. Уполномоченный Совета по делам Русской православной церкви в Московской области А. А. Трушин в 1961 году говорил о нем следующее: «В отношении экскурсий. Здесь надо исправлять и наместника. Хотя он и говорит, что мы делаем все, как вы говорите, что, мол, мы принимаем только те делегации, которые интересуются делами церкви, но на самом деле это все не так. В отличие от предыдущих наместников, этот самый хитрый. Он совсем обнаглел и распоясался. Видимо, мы вскоре его уберем и поставим другого, более деликатного, который бы считался с советскими законами» .

На Саратовской кафедре

22 декабря 1964 года решением Священного Синода по совершении наречения и хиротонии, архимандриту Пимену определено быть епископом Саратовским и Волгоградским.

10 января 1965 года в трапезном храме Троице-Сергиевой Лавры хиротонисан во епископа Саратовского и Волгоградского. Хиротонию совершили: Патриарх Московский и всея Руси Алексий I , митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков) и епископ Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев) .

29 января 1965 года прибыл в Саратов . В первые два года пребывания на кафедре провёл большие реставрационные работы в Свято-Троицком кафедральном соборе в Саратове. Настоял на возвращении церкви пяти приходов в Волгоградской области, закрытых в хрущёвское время. Сначала он пытался решить вопрос в местных органах, но после отказов добился согласия Москвы на возврат храмов. Сам владыка так описывал возобновление богослужений в церкви Рождества Христова в Нижней Добринке : «Верующие пришли к секретарю райисполкома просить об открытии храма, тот показал им свою палку-трость и сказал: „Видите: как на этой палке никогда не будут зеленеть листья, так никогда вам не видать этого храма“. И вдруг - распоряжение из Москвы: „церковь открыть“».

С 27 февраля по 30 июля 1968 года епископ Пимен временно управлял Астраханской епархией. За столь короткий срок посетил её трижды.

Много проповедовал, в том числе на исторические темы. Будучи на Саратовской кафедре, продолжил общение с представителями творческой интеллигенции, приобщал их к Церкви. 2 мая 1970 года в своей домовой церкви обвенчал М. Ростроповича и Г. Вишневскую, позднее крестил актрису И. Муравьёву . Любил и хорошо знал симфоническую и оперную классику. У него была огромная фонотека, состоящая из 3600 пластинок, в том числе с авторскими автографами. В 1990 году архиепископ Пимен был почётным членом жюри Международного конкурса им. Чайковского.

9 октября 1977 года владыка Пимен был возведен в сан архиепископа . К 1000-летию Крещения Руси добился разрешения на строительство в камне трёх храмов в Волгоградской области - в гг. Михайловка и Фролово и в с. Средняя Ахтуба, вместо обветшавших и тесных молитвенных домов постройки середины 1940-х годов [ ] .

Был членом Общественного комитета спасения Волги , лично обращался к бывшему Председателю Верховного Совета СССР А. И. Лукьянову и написал ему письмо, где изложил ряд конкретных мероприятий для улучшения экологии бассейна Волги.

В последние годы жизни много сделал для возвращения церкви храмов - за два года были открыты 70 церквей. В связи с большим количеством приходов, Волгоградская область 31 января 1991 года отошла к возрождённой Волгоградской епархии , а в управлении архиепископа Пимена остались приходы, находившиеся на территории Саратовской области, в связи с чем стал именоваться архиепископом «Саратовским и Вольским».

При его непосредственном участии в 1991 году была открыта Саратовская духовная семинария (на праздничном акте по случаю открытия 28 августа 1992 года подарил ей более двухсот книг из своей личной библиотеки), церкви возвращён Свято-Алексеевский скит женского монастыря в Саратове. В 1001 году стал выходить журнал «Саратовские епархиальные ведомости». В 1992 г была отстроена и освящена часовня Блаженной Ксении в Саратовской исправительно-трудовой колонии №33. В том же году был возвращен Алексиевский женский монастырь. В декабре 1992 года стала выходить газета «Православная Вера» . Стало возможным чтение лекций о Православии на радио и по телевидению. 21-22 июня 1993 года в Саратовской епархии побывал с официальным визитом Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Тем не менее, архиепископ Пимен в последние годы жизни тяжело болел, помощников у него было мало, а сил эффективно управлять епархией почти не осталось .

Скончался 10 декабря 1993 года. Похоронен в ограде Свято-Троицкого кафедрального собора в Саратове.

Дни памяти архиепископа Пимена

В Саратове, начиная с декабря (10-й годовщины кончины владыки Пимена), регулярно проходят Дни памяти архиепископа Пимена. В в открытии Дней памяти принимал участие М. Л. Ростропович. В рамках Дней памяти Саратовская епархия и Саратовский государственный университет организуют Пименовские чтения, задача которых - «осмысление исторического опыта Русской Православной Церкви, роли Православия в деле духовного возрождения Отечества, определение путей реального соработничества церковной и светской науки в области культурного и нравственного просвещения современного российского общества».

Публикации

Статьи и проповеди

• Летопись церковной жизни: письма из Палестины (праздник в Яффе) // Журнал Московской Патриархии. М., 1956. № 7. стр. 26-27.
• По святым местам Палестины // Журнал Московской Патриархии. М., 1957. № 3. стр. 17-26.
• На торжествах интронизации Патриарха Иерусалимской Церкви // Журнал Московской Патриархии. М., 1957. № 4. стр. 73-74.
• Благотворное влияние Лавры Преподобного Сергия на формирование пастырского самосознания у питомцев духовных школ // Журнал Московской Патриархии. М., 1958. № 4. стр. 53-60
• Англиканские монахи - гости Русской Православной Церкви // Журнал Московской Патриархии. М., 1958. № 7. стр. 30-36
• Иноческий постриг // Журнал Московской Патриархии. М., 1959. № 5. стр. 22-25.
• Кафедральный собор в Смоленске и икона Божией Матери «Одигитрия» // Журнал Московской Патриархии. М., 1967. № 9. стр. 23-27.
• Выступление на первом заседании 2-й рабочей группы [Конференции представителей всех религий в СССР за сотрудничество и мир между народами] 2 июля 1969 года // Журнал Московской Патриархии. М., 1969. № 10. стр. 36-37
• Воскресение из мертвых (слово на Пасхальной неделе) // Журнал Московской Патриархии. М., 1978. № 4. стр. 34-37.
• «Неуслышанные молитвы» // Журнал Московской Патриархии. М., 1978. № 6. стр. 37-38.
• Ходатаица о мире // Журнал Московской Патриархии. М., 1978. № 8. стр. 56-58.
• Слово злое и слово доброе // Журнал Московской Патриархии. М., 1980. № 10. стр. 27-29.
• О трезвости // Журнал Московской Патриархии. М., 1981. № 3. стр. 37-38.
• Из истории Смоленской епархии // Журнал Московской Патриархии. М., 1984. № 10. стр. 6-9.
• Памяти военных лет // Журнал Московской Патриархии. М., 1985. № 7. стр. 42-46.
• Тишина мирного духа // Журнал Московской Патриархии. М., 1988. № 1. стр. 38-39.
• Снисходительность // Журнал Московской Патриархии. М., 1988. № 3. стр. 40-41.
• Здоровье // Журнал Московской Патриархии. М., 1989. № 6. стр. 36-37.
• Красота природы // Журнал Московской Патриархии. М., 1989. № 10. стр. 37-38.
• Всегда с Богом // Журнал Московской Патриархии. М., 1990. № 8. стр. 49.
• Время // Журнал Московской Патриархии. М., 1992. № 6. стр. 7.
• Дела Божии // Журнал Московской Патриархии. М., 1993. № 4. стр. 51.

• Всегда с Богом. под. ред. В. А. Динеса; сост. А. А. Яковлев. - Саратов: Летопись, 2000. - 224 с.
• Дневники. Русская духовная миссия в Иерусалиме: 1955-1957. Саратовская епархия. 2008. 978-5-98599-058-4
• Дневники. Свято-Троицкая Сергиева Лавра: 1957-1964. 2011. ISBN 978-5-98599-116-1

Литература

• Никодим (Ротов), иеромонах. Летопись церковной жизни: письма из Палестины (назначение нового начальника Миссии; встреча новой игумении) // Журнал Московской Патриархии. М., 1956. № 7. стр. 25-26.
• Наречение и хиротония архимандрита Пимена (Хмелевского) во епископа Саратовского и Волгоградского // Журнал Московской Патриархии. М., 1965. № 2. стр. 15-17.
• Епархиальная жизнь в текущем году [Саратовская епархия] // Журнал Московской Патриархии. М., 1967. № 10. стр. 11-12.
• Дедюхин Б. В. Сердца сокрушенные: Беседы, интервью, очерки о русском православии. Саратов, 1990. С. 82-83.
• Новокрещенных Лазарь, протодиакон. Саратовская епархия [поездка в г. Ковентри (Англия) - побратим Волгограда] // Журнал Московской Патриархии. М., 1991. № 5. стр. 37
• Владышевская Л. Памяти архиепископа Саратовского и Вольского Пимена // Журнал Московской Патриархии. М., 1994. № 4. стр. 139-144.
• Голубцов С., протодиак. Архиепископ Саратовский и Вольский Пимен [Хмелевский] в бытность наместником Троице-Сергиевой лавры // Путь Православия. М., 1996/1997. № 5. стр. 178-185.
• Дни памяти архиепископа Пимена (Хмелевского) // Журнал Московской Патриархии. М., 2005. № 3 (ЖМП). стр. 45-46.

Архиепископ Саратовский и Вольский .

Семья

• Отец - Евгений Михайлович Хмелевский, окончил юридический факультет Московского университета, работал юрисконсультом сначала в Москве , а с - в Смоленском отделении госбанка.
• Мать - Мария Евгеньевна Львова, происходила из старинного дворянского рода.

Родители были глубоко верующими и интеллигентными людьми. Дмитрий был единственным ребёнком в семье. Впоследствии владыка вспоминал:

В Церковь меня привело восхищение перед красотой, которую я, будучи ещё ребёнком, видел, посещая храмы с матерью. Потом пришли годы, когда Церковь стали преследовать, церковнослужителей и сами храмы уничтожать, а иконы, собранные в громадные кучи, сжигать. При виде всего этого крепло во мне чувство - защитить эту красоту, отдать вере жизнь и связать с ней свою судьбу навсегда и бесповоротно.

Окончил среднюю школу в Смоленске. Во время Великой Отечественной войны от болезни и голода умерли его родители, сам Дмитрий уехал в Белоруссию , где в поступил в Жировицкий монастырь, был секретарём канцелярии, кладовщиком, ризничим.

Образование

Окончил Минскую духовную семинарию (), Московскую духовную академию () со степенью кандидата богословия (тема кандидатской работы: «Святоотеческое учение о духе, душе и теле человека в связи с его нравственным совершенствованием»).

Монах и преподаватель

В 1943 года пострижен в монашество. С 1949 года - иеромонах. В -1953 года - благочинный академического и семинарского духовенства. С 1953 - профессорский стипендиат Московской духовной академии (стипендиатский отчёт «Христианское учение о духе, душе и теле по трудам епископа Феофана и епископа Игнатия Брянчанинова »), преподаватель катехизиса, исполнял обязанности священника домовой церкви в резиденции Патриарха Алексия I в Москве.

27 марта 1956 года возведён в сан архимандрита Патриархом Иерусалимским и всея Палестины Венедиктом .

В последние годы жизни много сделал для возвращения церкви храмов - за два года были открыты 70 церквей. В связи с большим количеством приходов епархия была разделена на две, причём в юрисдикции владыки Пимена остались приходы, находившиеся на территории Саратовской области. С 1990 года в связи с этим стал именоваться архиепископом Саратовским и Вольским.

При его непосредственном участии была открыта Саратовская православная духовная семинария (на праздничном акте по случаю открытия 28 августа 1992 года подарил ей более двухсот книг из своей личной библиотеки), церкви возвращён Свято-Алексеевский скит 2005 в открытии Дней памяти принимал участие М. Л. Ростропович. В рамках Дней памяти Саратовская епархия и Саратовский государственный университет организуют Пименовские чтения, задача которых - «осмысление исторического опыта Русской Православной Церкви, роли Православия в деле духовного возрождения Отечества, определение путей реального соработничества церковной и светской науки в области культурного и нравственного просвещения современного российского общества».

Архиепископ Саратовский и Вольский Пимен (в миру Дмитрий Евгеньевич Хмелевской) родился 26 сентября 1923 года в городе Смоленске в семье служащих.

В 1943 году поступил послушником в Жировицкий монастырь, где исполнял обязанности секретаря канцелярии, а затем кладовщика. В том же году состоялся его постриг в монашество с именем Пимен. Уже будучи в постриге, он исполнял послушания ризничего и келаря обители.

В 1945 году иподиакон Пимен поступил в Минскую духовную семинарию, которую окончил с отличием в 1949 году. В том же году он был рукоположен в иеромонаха и направлен в Московскую духовную академию. В 1951—1953 годах иеромонах Пимен — студент академии, исполняет обязанности благочинного академического и семинарского духовенства. В 1953 году он окончил МДА со степенью кандидата богословия и был оставлен в ней профессорским стипендиатом. Затем его назначили преподавателем катехизиса в академии и одновременно исполняющим обязанности священника крестовой церкви в резиденции Святейшего Патриарха Алексия I в Москве.

В 1955 году Пимен был возведен в сан игумена и назначен заместителем начальника, а потом начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме. Там он был возведен в сан архимандрита Патриархом Иерусалимским и всея Палестины Венедиктом.

В 1957 году решением Святейшего Патриарха Алексия I и Священного Синода архимандрит Пимен был вызван в Москву и назначен помощником, а затем и наместником Троице-Сергиевой лавры.

В феврале 1958 года Совет Московской духовной академии присвоил архимандриту Пимену звание доцента за его работу: «Христианское учение о духе, душе и теле по трудам епископа Феофана и епископа Игнатия Брянчанинова». В 1957—1958 учебном году он преподавал в Московской духовной академии пастырское богословие, а в 1960—1966 — логику.

10 января 1965 года в трапезном храме Троице-Сергиевой лавры архимандрит Пимен был хиротонисан во епископа Саратовского. Хиротонию совершали Святейший Патриарх Алексий I, митрополит Крутицкий Пимен (Извеков) и епископ Волоколамский Питирим (Нечаев).

Еще со времени своего наместничества в Троице-Сергиевой лавре владыка Пимен стал близко соприкасаться с кругами русской интеллигенции — людьми искусства, постепенно становясь для многих из них своего рода духовником, открывая для «замутненных искусством» людей мир простых и вечных евангельских истин.

28 лет управлял владыка Пимен Саратовской епархией, и это время стало для этой епархии целой эпохой мудрого окормления, временем, когда пастыри и пасомые Саратовской и Волгоградских земель радовались, что Господь сподобил их быть под началом такого замечательного архипастыря.

Скончался он 10 декабря 1993 года и был погребен в ограде Свято-Троицкого Саратовского кафедрального собора, в алтарной нише.

10 декабря – 25-я годовщина памяти архиепископа Саратовского и Вольского Пимена (Хмелевского, † 1993), наместника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры и одного из выдающихся церковных иерархов XX века.

Архиепископу Пимену пришлось жить в очень сложное для Церкви время. Во время хрущевских гонений было закрыто больше половины открывшихся после войны храмов, почти все монастыри и духовные школы, любая внешняя церковная деятельность была строго запрещена. Прибыв на Саратовскую кафедру в 1965 году, архиепископ Пимен управлял ей почти 30 лет, что в советские годы было редкостью. В период его архипастырского служения в городе заработала семинария, вновь открылся женский монастырь, окрепла церковная жизнь. Владыка жил необыкновенно глубокой духовной и интеллектуальной жизнью, был большим ценителем и знатоком русской литературы, живописи, классической музыки, общался со многими известными писателями, художниками, актерами и музыкантами. Своим служением он показал, что между наукой, культурой и религией есть множество точек соприкосновения. В память о нем с 2002 года в Саратове проходят Межрегиональные образовательные Пименовские чтения, которые неизменно привлекают представителей культурного, научного сообщества.

Предлагаем вниманию посетителей нашего сайта фрагменты воспоминаний об архиепископе Пимене Саратовском профессора Татьяны Феодосьевны Владышевской , доктора искусствоведения, заведующей кафедрой музыкального искусства факультета искусств МГУ им. Ломоносова:

"С владыкой Пименом – замечательным пастырем и удивительно светлым человеком – я познакомилась через моего духовного отца – священника Николая Павловича Иванова зимой 1964 года, когда первый был наместником Троице-Сергиевой Лавры. История моего знакомства имела другую предысторию, для меня очень важную,– это обретение духовного отца.

Архиепископ Пимен. Портрет кисти А. Шилова. 1990 год

В советские годы найти его было почти невозможно. Священников мало, а жаждущих – много. Я тогда училась на третьем курсе фортепианного отделения музыкального училища при Московской консерватории. Это было время поисков себя, смысла жизни и всего, что так остро переживается в юности. Я искала духовного отца и нашла совершенно неожиданно, почти случайно: однажды по дороге в Троице-Сергиеву Лавру в электричке я прислушалась к беседе двух уже немолодых людей: они ехали в Духовную Академию и по дороге вели интересную беседу. Они обсуждали одну старую книгу по философии. Я попросила у соседа посмотреть эту книгу, соседом моим оказался Николай Павлович Иванов – человек незаурядный, прошедший трудный жизненный путь, талантливый писатель и богослов. Так завязалось наше знакомство, и в первый момент я не могла даже оценить, как мне повезло. Бог привел меня познакомиться с отцом Николаем (Николаем Павловичем) Ивановым, который был в то время тайным священником и одновременно работал в «Журнале Московской Патриархии». Он стал моим наставником и другом на долгие годы, и не только моим, но и всей нашей многочисленной семьи (у меня было шесть братьев и две сестры) и множества наших друзей и родных. С тех пор ни один праздник не обходился без участия его и его жены Елены Павловны. В доме, где полно было молодежи, а родители часто не могли ответить на интересовавшие нас вопросы, он был очень нужен, у него можно было обо всем спросить, все узнать, это была ходячая энциклопедия, он был незаменим. Благодаря ему мы встретились и с владыкой Пименом.

Однажды Николай Павлович предложил мне съездить в Лавру к владыке Пимену, тогда еще архимандриту, наместнику Лавры, с которым он был хорошо знаком. В Лавру я ездила с детства, лет с десяти, сначала мама меня брала с собой, потом в компании с подругой по церкви Шурочкой Новиковой, а потом сама. Нередко простаивала там всю ночь, после всенощной оставалась с народом петь и молиться, и так до первой Божественной литургии в 6 часов – это обычно была «народная» Литургия, пел народ, а руководил хором прихожан отец Матфей (Мормыль). В монастыре в то время была своя народная жизнь, для меня тогда очень интересная. Приезжая в Лавру, я окуналась в эту жизнь, узнавала новых людей, знакомилась с духовенством, с прихожанами. Посещение Лавры с Николаем Павловичем совсем было другим. Зимой 1964 года, когда Николай Павлович предложил поехать с ним в Лавру, я увидела Лавру с другой стороны: мы были в Патриарших покоях, в которых останавливался Патриарх, архимандрит Пимен нас угощал, я увидела изнутри Духовную Академию вместе с ее археологическим музеем, который в то время собирал протоиерей Алексий Остапов. Это было совсем новое, очень увлекательное путешествие.

Архиепископ Пимен (Хмелевский), 1988 год

Помню, как я с волнением вошла в Патриаршую резиденцию по торжественной лестнице прямо наверх, и здесь впервые мы встретились с владыкой Пименом. Он нас встречал наверху в вестибюле и сразу мне понравился своей приветливостью, любезной простотой в общении. Мы прошли в гостиную Патриарших покоев, я увидела великолепный торжественный зал, огромный стол, он мне показал балкон, с которого Патриарх благословлял народ обычно на Троицу или на Сергиев день. Я была в восторге. Владыка был радушным хозяином, рассказывал, шутил, создал самую непринужденную обстановку. Затем он повел нас в Духовную Академию, где в то время инспектором был архимандрит Филарет (Вахромеев), теперешний Митрополит Минский. Там, в великолепном актовом зале меня усадили за рояль и попросили что-нибудь сыграть. По их просьбе я сыграла первую часть первого концерта Шопена, который тогда был у меня в программе. В этот незабываемый день я познакомилась с двумя будущими владыками – Саратовским и Минским. Это было мое первое знакомство с владыкой Пименом, оно оставило незабываемое впечатление. Это знакомство потом переросло в дружбу владыки со всей моей семьей. Наш дом он называл «большое семейство». Потом его поставили в епископа, он уехал в Саратов, и наше общение прервалось.

Более углубленное знакомство произошло позже, благодаря Алексею Николаевичу Троицкому-Трясорукову. Алексей Николаевич окончил Московскую Духовную Академию, в советское время он служил учителем русской литературы, в то время когда я его повстречала, он был уже на пенсии. Его внуки учились в музыкальной школе имени Дунаевского, которую я и мои братья и сестры тоже посещали. Алексей Николаевич водил в школу внучку, она училась виолончели в классе Беклемишева, у которого учился и мой брат Миша, тут мы и познакомились. Алексей Николаевич хорошо знал владыку, кажется, он был его дальним родственником. Обычно он принимал владыку Пимена в своем доме, тот останавливался в его комнате, когда приезжал в Москву из Саратова. Правда, условия в доме Алексея Николаевича не были идеальными. Алексей Николаевич жил в одной комнате общей квартиры, соседки его все время фыркали, и потому владыке было неуютно в его доме. Я старалась помочь ему по хозяйству. Иногда мы втроем сидели за столом, пили чай, и Алексей Николаевич вспоминал старину – как он бывал на Афоне, как шла там служба, что он ощущал за богослужением, рассказывал о своей учебе в Духовной Академии, о том, как он слушал в Академии лекции В.О. Ключевского, как приходили специально, чтобы послушать его лекции, – он был дивный лектор, рассказывал очень увлекательно. В зале всегда было полно народу, и Ключевский, словно артист, а не ученый, рассказывал о Борисе Годунове. Надо сказать, что и Алексей Николаевич тоже был прекрасным рассказчиком, так что можно было заслушаться. Алексей Николаевич был большим поклонником Шаляпина, много его слушал, ходил на его концерты, в то время стали выходить пластинки с записями Шаляпина, и владыка принес их, и мы слушали эти записи. Владыка рассказывал об Иерусалиме, о быте и жизни в Израиле, о нравах евреев. На столе лежали апельсины, и он показывал нам, как в Израиле чистят апельсины ножом, так что в результате образуется шестиконечная звезда. Алексей Николаевич часто садился за фисгармонию и играл что-нибудь. Он сам импровизационно делал гармонизации песнопений знаменного роспева из Обихода, в собственной гармонизации играл Херувимскую Старо-Симоновскую и разные песнопения, и особенно любил ирмосы. Владыка слушал и хвалил его, но часто торопился и недослушивал, а Алексей Николаевич говорил с тоской: «Опять куда-то спешит...».

Поскольку условия жизни у Алексея Николаевича были плохие, я решила предложить владыке останавливаться в нашем доме, где было хоть и много народу, но квартира была отдельная и мы старались создать ему покой, а мама вкусно готовила. Вечера, проведенные в беседах с владыкой, нас радовали. Он часто рассказывал о Жировицком монастыре, где он был в юности послушником, о том, как он любил Жировицкий монастырь и как духовная жизнь в монастыре и служба духовно насыщали его.

В конце 1960-х годов он проявлял исключительную духовную и интеллектуальную активность. Во время поездок в Москву, где у него было много друзей, он жил особенно напряженно. Москва для него была источником интеллектуальной жизни. Здесь он запасался книгами, альбомами живописцев, пластинками, здесь он встречался с Ростроповичем. В ту пору, когда начались нападки на Ростроповича из-за его дружбы с Солженицыным, и для владыки было небезопасно встречаться с ним, тем не менее, владыка его поддерживал, они всегда виделись, когда владыка приезжал в Москву.

Владыка любил искусство во всех его проявлениях. Хотя в детстве ему не довелось выучиться играть на каком-нибудь инструменте, уже в зрелом возрасте в Саратове он учился играть на фортепиано, разучивая небольшие пьесы. Дружба с Ростроповичем вовлекла его в мир большого искусства. Его интерес во много раз увеличился. Помню, однажды он приехал в Москву, остановился у нас и за обедом спросил меня: «А Вы слышали оперу Беллини "Норма"?». Я призналась, что кроме знаменитых арий я никогда не слышала оперу целиком. «Это потрясающая музыка. Мне привез пластинку Ростропович!» В советские годы Беллини и Доницетти почти не исполняли.

Владыка был человек очень систематичный. Все, что он собирал, содержал в большом порядке, в любой момент мог найти все, что нужно. Это касалось и пластинок и книг. Его очень интересовало западноевропейское искусство, и он собирал альбомы разных художников. Когда у него бывали лишние экземпляры, он иногда привозил их нам. Однажды я купила альбом Веласкеса себе и ему заодно. Послала в Саратов почтой. В ответ он меня пожурил, чтобы я не тратилась, да к тому же он уже тогда имел несколько книг и альбомов этого художника.

А вот он мне послал однажды незаменимые вещи. Получаю как-то от него посылку: в деревянном ящике несколько книг, которые мне впоследствии оказались очень нужны в работе. Это был толстый том «Устав богослужения» и «Толковый Типикон» Скабаллановича, который я подробно изучала долгое время и часто использовала в своей работе и в работе с учениками. Кто в то время лучше Скабаллановича мог объяснить происхождение богослужебных текстов, историю гимнов и песнопений?

Вообще владыка любил делать подарки. До сих пор храню его маленький механический рояль, подаренный на окончание консерватории, палехскую шкатулочку. Однажды пришел к нам в новом пальто и заявил: «Это пальто мне подарил Ростропович» – это был дружеский обмен, как мы говорим теперь в таких случаях, ведь они были закадычные друзья.

Несколько раз мы бывали у него в Саратове с Николаем Павловичем и его женой Еленой Павловной, а однажды, в сентябре 1968 года, к нам присоединился Алексей Николаевич. Это было чудесное путешествие. Владыка нас принимал радушно: мы бывали у него на службе, ездили в лес на природу. Владыка был человек тонкой души, нежно любящий природу и особенно лес. Он очень любил птиц. Однажды он мне подарил книгу о птицах с пластинкой «Голоса птиц». Меня поразило то, что он знал голоса птиц и в лесу мог легко отличить пение зяблика от пеночки. Мы этого не различали. Также он любил и зверей, особенно кошек. Но иногда меня смешил его спортивный азарт в собирании грибов: «Сегодня в лесу я собрал 20, а вчера 15 грибов...».

По вечерам он нас старался развлечь. Поскольку он любил живопись и собирал художественные произведения разных художников – не только в альбомах, но и на открытках, то, набрав много открыток, он их перемешивал и потом в виде колоды давал нам распознавать, какие картины кем написаны. Другая игра заключалась в распознании разных библейских сюжетов. На слайдах у него были картины разных художников, написанные на библейские сюжеты. Вопрос заключался не только в распознании художника, но и знании библейского сюжета. Картинки сменялись быстро, и мы едва успевали.

Жизнь владыки в Саратове имела строгий распорядок. Его время всегда было расписано по минутам, благодаря этому он много успевал. Неожиданно для себя в Саратове мы оказались вовлечены в круговорот его жизни. С нами был Алексей Николаевич Троицкий – человек пожилой, эпического характера, Алексею Николаевичу не нравился такой темп, он любил посидеть, поразмышлять, он все говорил: «Куда Вы, владыка, так торопитесь?». А меня темп его жизни радовал. Жизнь его была наполнена действием, в каждый момент он что-то делал определенное, чего-то добивался, знал, что будет делать сейчас и завтра.

Из служб, которые я посещала в Саратове, особое впечатление на меня произвело богослужение на Воздвижение. В центральном Троицком соборе на всенощном бдении я почувствовала силу его молитвы, когда владыка при пении хором многократного «Господи, помилуй» поднимал, воздвигал Крест, благословляя им народ на все четыре стороны,– народу было много, все молились, словно припадая к Кресту с разных сторон, в то время как он благословлял их. Служба владыки всегда была искренней и усердной.

В отношениях с властями он всегда испытывал трудности. Ему тяжела была постоянная необходимость отчитываться перед безбожными представителями Совета по делам религий. Куроедова, председателя Совета по делам религий, терзавшего священнослужителей, он называл «Попоедовым». Он все время вел борьбу за Церковь, отстаивал каждую возможность, каждого священнослужителя, и потому часто на него писали доносы. Сейчас мы не так ценим свободу, многие если и вспоминают советские годы, то все в розовом свете, какие достижения! Прошло всего лишь 20 лет, а мы уже многое забыли, а ведь тогда шпионство, доносы, в том числе на священников, были обычным делом, да и многих священников заставляли доносить, особенно начинающих: не хочешь с нами сотрудничать – не получишь места. Это было трагично и для многих невыносимо. Помню, владыка рассказывал мне о каком-то доносе, в котором помимо прочего было написано, что во время войны он сотрудничал с фашистами. Когда его вызвали по этому очередному доносу, то он оправдался тем, что, несмотря на то, что он во время войны и был на оккупированной территории, но в то время он был еще почти ребенком. Как он обрадовался, узнав, что моего брата Василия († 1996) посвятил в диакона владыка Иоанн (Вендланд)! Он встал, обнял брата, и они облобызались, как родные.

Каждый год он обязательно приезжал в Москву в первых числах января для сдачи отчета в Совет по делам религий и в Патриархию о делах Саратовской епархии за год. Он останавливался у нас на Новопесчаной улице, предварительно по телефону он сообщал, когда приедет. Мы обычно гладили ему облачение к его приезду. Он оставлял чемодан, брал облачение и быстро отправлялся на прием. Однажды он привез из Саратова посох и оставил в нашем доме. Он сказал: «Этот посох будет напоминать о моем присутствии в вашем доме». Я рассмотрела посох внимательно: он был сделан из нетолстого ствола дерева, возможно из тополя, был украшен резьбой, а наверху находилось резное украшение. Может быть, он сам его вырезал? Я у него не спросила. Его посох по сей день хранится в родительском доме".